Представьте, что мы попали в альтернативную реальность. О ней и поговорим. Иначе нас могут неправильно понять “правильные” люди. Да и вам будет проще принять мою правду.
Если верить некоторым фундаментальным открытиям в физике, реальностей существует бесконечное количество в какой-то степени. В одну из них я и влетел, получив мощный пинок от судьбы. По пути кувыркался так, что переломал тонкие структуры времени и пространства. И теперь пока не сложу все пазлы-обломки, не смогу выйти в свою реальность.
Но для начала представлюсь. Я — ИНСТРУКТОР, специалист обучающий правильной постановке дела. Так что мне часто задают вопросы.
Они бывают разные, их задают разные люди: высокие, худые, толстые, хромые. Даже если спрашивают об одном и том же, интонация и мимика заставляют звучать вопрос по-разному.
Это и есть, видимо, те самые пазлы что я должен сложить.
— Мы все умрём? — ровный голос спрашивающего вызывает у меня… нет, не удивление, а, скорее, смущение. И это после 60 минут занятия” все и сразу про автомат Калашникова”, где теория переходила в практику, а практика — в тренинг. И так по кругу.
Я не устал, нет. Все условия мои выполнили: были и автоматы, и обучаемые, и патроны, и мишени. И, главное, мне не мешали. Но в глубине души шевелилось беспокойство, что я что-то забыл. Но вот что?
Давал то, что считал самым необходимым, мы же можем быть пользователями, не зная, почему используемый предмет функционирует именно таким образом. Здесь так же.
Их было человек тридцать, разного роста и возраста. Форма новая, но старого образца, хотя из современных материалов. И с подходом к делу производства той реальности, куда меня занесло: при первом же резком приседе у половины состава штаны с треском лопнули пониже спины аккурат по шву. Вместе поржали.
Бойцы старались. Опыт обращения с автоматом, по моим меркам, у них сводился к нулю, что и показали контрольные стрельбы. Уперся основательно, пыхтели и я, и они. Стволы грелись. Но в награду мы стали попадать туда, куда надо. Хотя, быть может, не так кучно, как мне бы хотелось.
Я закончил занятие, мы пожали руки. И тут — на тебе…
При этом в глазах спрашивающего не было обречённости. В них медленно затухал азарт от стрельбы и светилось удовлетворение от результата, которого он добился сам. Да и сам вопрос был задан с интонацией, которой отвечают на вопрос, ответ на который известен всем. Такой как, например, сколько будет 2х2? Четыре! На Рембо не похож. Совсем. Под сороковник, среднего роста, но без пивного живота, хват при рукопожатии не сильный, но мужской. Мужской — это когда, мужчина жмет руку мужчине.
Он не программист, не грузчик, но и не менеджер, хотя явно городской … И дёрнула же его нелёгкая спросить! А мне надо ответить, ведь он ждет.
Даже если и не ждет, что за вопрос идиотский?!
— Эй МуЖиКи! — я вернул всех обратно своим криком. Откуда это у меня и почему так вырвалось, уже даже и не думал. Как только они окружили меня, я оглядел их всех еще раз. Лица проявлялись потом, а сначала я видел то, что их оторвали от дома, работы, уютного, и, может, не совсем доброго, но их мира. И вот они здесь, и им на войну. На войну, где убивают. Страха и обреченности не было, не было и паники. Но в их лицах читались неопределенность, смятение, незнание и многое из того, что я принимал и чем заполнял эту альтернативную реальность.
— Вы чего, Мужики, так нельзя! Вам лет уже немало, вы все служили. — Да, там не ад — АДИЩЕ.
— И что? Вы не солдаты, вы воины, и теперь только благодаря вам там не будет этого АДИЩА. Вы уже подвиг совершили, сами вызвались, не сбежали, не спрятались.
Ну и что, что там фронт просел, вы в этом не виноваты. И не время сейчас разбираться, кто и как. От того, что поговорим, он сам себя не выправит. В вас гремучая смесь: кровь победителей, Отцов, Дедов и Прадедов. За нами правда. Вы — воины, защитники. Не знаю я, как объяснить то, что и так очевидно. Да, мы терпеливые, но не терпилы, вот и прорвало. Когда речь идет о поруганной памяти, о посягательстве на жизнь человека за то, что он говорит не на том языке — надо наказывать.
Вы не для себя и меня в бой пойдёте. Вы — для Родины, за веру и правду. За землю, воду, воздух и свободу. Не бойтесь бояться, бесстрашных не бывает, бойтесь быть трусом. Страшно умереть, погибнуть не страшно. Но — за дело. Только не оскотиньтесь, останьтесь людьми. Помните, с пленными не воюем….
Я много еще говорил, потом показывал, как двигаться с оружием, потом мы учились наступать и отступать… Но вот за ними пришел командир.
Они построились и ушли. Куда более бодрым шагом, чем чем когда шли на занятия, Может, я их так взбодрил, а может от того, что шли обедать.
Потом я узнал, что многие из них погибли, вечная им память. Но не отступили. Бились с противником, которого много лет готовили к войне. А в итоге он зубы об них обломал. Так бывает, когда солдаты сходятся в бою с воинами. За кем правда и вера, за тем сила и победа. В любой реальности.
Инструктор